21.07.2020
604
В апреле Food Index (доля расходов населения на продукты питания) достиг в России своего исторического максимума — 46%. Согласно методике ООН, уровень жизни в стране с такими тратами на еду считается «ниже среднего»
На дальней полке. Почему после нескольких лет обсуждений программу так и не приняли
Идея об адресной продовольственной помощи для малоимущих граждан начала обсуждаться представителями бизнес-сообщества в 2010 году. На правительственном уровне она впервые прозвучала пять лет спустя, когда Минпромторг разработал стратегию продовольственной помощи нуждающимся. Программа министерства предлагала начислять на специальные карты «эквиваленты денежных средств» (баллы или бонусы) для покупки продуктов российского АПК — овощей, фруктов, мясной и молочной продукции, птицы, рыбы, семян, саженцев. В перспективе в этот перечень предполагалось включить товары легкой промышленности, в том числе одежду. Потенциальными участниками программы были названы рынки, автолавки, магазины любых форматов. Выплаты — около 10 тыс. рублей в год — должны были тратиться строго в установленный срок. По замыслу ведомства, кроме главной цели — поддержать малоимущих россиян, программа могла стимулировать спрос на продукты, произведенные внутри страны.
В феврале 2016 года Минпромторг анонсировал, что в 2017 году на программу выделят около 140 млрд рублей. Через год стоимость программы оценивалась министерством уже в 200–300 млрд рублей в год, а число охваченных помощью — в 19,1 млн человек.
Россияне идею поддержали. По опросу ВЦИОМ, проведенному в 2017 году, за введение карт высказались 78% респондентов, против — 19%. Однако после двух лет дискуссий, в октябре 2017 года, Минфин заявил, что средства на реализацию идеи в проекте бюджета на 2018–2020 годы не предусмотрены. В итоге проект «заморозили» на три года.
Работа над ошибками. За что критиковали программу
Одной из причин отрицательного заключения Минфина на проект программы стали, как пояснили в ведомстве, недостаточно четкие критерии, кого и по каким признакам относить к категории нуждающихся. По мнению министерства, избыточно широкий перечень адресатов продовольственной поддержки потребовал бы колоссальных государственных расходов и, возможно, снизил бы мотивацию искать другие способы сделать продовольствие для граждан более доступным (рост доходов населения, снижение цен на продукты и т.п.). В качестве аргумента Минфин отметил, что из 19,1 миллиона человек, получающих меньше прожиточного минимума, к органам соцзащиты обращаются всего четыре миллиона. Но помощь, оказываемая по линии собесов или благотворительных фондов и организаций, не претендует на системную, тогда как продовольственная поддержка должна быть именно такой, приводит свои контраргументы один из активных инициаторов продуктовых карт — депутат Госдумы от Воронежской области, член правления Национального союза производителей молока Аркадий Пономарев. Другие меры поддержки — разовые выплаты, искусственное сдерживание цен в рознице, формирование складских запасов — способны лишь дополнить и сопроводить, но не заменить программу продовольственных карт, уверен он.
Опасения критиков программы были связаны и с тем, что она могла спровоцировать негативные ассоциации и социальное беспокойство, особенно у людей старшего поколения. Действительно, в России история введения продуктовых карточек — а таких эпизодов было около 10 — всегда была связана с дефицитом продуктов, вызванным стагнацией экономики из-за политических или военных потрясений. Между тем, сейчас введение подобных мер могло бы стать, напротив, признаком не кризисной, а социально справедливой экономики. На смену физической нехватке продуктов пришли барьеры экономического доступа. Сельское хозяйство, прибавляя последние 15 лет в среднем 3-4% валовой продукции в год, имеет недостаток спроса на этот прирост из-за падающих доходов населения.
«По большинству продуктов, входящих в перечень программы продовольственной помощи, в России достигнута не только самообеспеченность, но и перепроизводство. Поэтому идея помочь продовольствием собственным гражданам вполне логична, ее поддерживают и эксперты, и участники рынка, — говорит управляющий партнер агентства Agro and Food Communications Илья Березнюк. — А самое главное — она реализуема, что доказывает опыт других стран. Найти модель, которая будет оптимальна для производителей и конечных потребителей, можно и в условиях российского рынка. Оцифровать возможный экономический эффект от такой программы сейчас довольно сложно, хотя задачу простимулировать отечественное производство она выполнит в любом случае. Но сейчас на первом плане цель — обеспечить продуктами питания те слои населения, которые остро в них нуждаются».
По образу и подобию. Как работает программа в других странах
«Продовольственные карточки или какие-то иные механизмы адресной продовольственной помощи не являются признаком упадка страны, — говорит генеральный директор Группы «Черкизово» (крупнейший в России производитель мясной продукции) Сергей Михайлов. — Например, в США, крупнейшей экономике мира, подобная государственная социальная программа SNAP действует уже не одно десятилетие — ежегодно на нее тратится около $70 млрд».
SNAP (Supplemental Nutrition Assistance Program, программа дополнительного питания), хотя и крупнейшая, но лишь одна из 15 федеральных программ продовольственной помощи населению, реализуемых министерством сельского хозяйства США. Именно она была взята за основу разработчиками из Минпромторга. Введение SNAP также сопровождалось бурными дебатами, ее запуск стал итогом компромисса между политиками разных устремлений, а предлагаемые ею меры поддержки претерпели со временем ряд изменений. В частности, американцы отказались от монополии продуктов внутреннего рынка, так как они зачастую дороже импортных, предоставив гражданам право выбора и понадеявшись на их продовольственный патриотизм, а также дали возможность разным штатам вводить свои поправки к правилам. Выиграли в результате все. Сегодня помощь по программе получает в среднем по стране каждый восьмой, а в отдельных штатах — каждый четвертый американец. Не считая масштабного социального эффекта, экономическую отдачу от программы в США оценивают в 1,7–1,8 доллара на каждый вложенный доллар.
Социальный эффект и точки роста. Что даст программа в нынешних условиях
Возродить программу продовольственной помощи в апреле этого года предложил Союз потребителей России. Инициативу поддержали глава Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин, президент Российской гильдии пекарей и кондитеров Юрий Кацнельсон, генеральный директор Национального союза производителей молока Артем Белов и председатель президиума Ассоциации компаний розничной торговли Сергей Беляков. По их подсчетам, финансирование проекта, с учетом обновленных параметров программы, обошлось бы в 800 млрд рублей до декабря 2020 года, если получателями помощи в размере 10 тыс. рублей ежемесячно стали 10 млн человек. В число получателей программы было предложено дополнительно включить потерявших работу или доход в связи с пандемией коронавируса.
«Важно, что механизм программы продовольственной помощи не противоречит рыночным принципам, в отличие от «социальных магазинов для ветеранов», государственного регулирования цен на товары первой необходимости и тому подобных методов, — подчеркивает председатель Союза потребителей России, член Экспертного совета при правительстве РФ Петр Шелищ. — Человек сам выбирает, на какие продукты ему потратить субсидию. Наше сельское хозяйство активно развивается, так что со временем, думаю, отпадет и необходимость ограничивать выбор отечественными продуктами. Но пока это актуально, своего производителя надо поддерживать, причем именно стимулируя спрос».
В апреле Food Index в России, отражающий долю расходов населения на покупку продуктов питания, достиг своего максимума за все время существования — 46%. Согласно утверждённой ООН методике, уровень жизни в стране, где расходы населения на еду составляют 40–50%, считается «ниже среднего». Ведь чем выше расходы семьи на еду, тем ниже — на другие товары и услуги, включая медицину и образование. Кроме того, экономисты прогнозировали, что по итогам I квартала 2020 года уровень бедности в России также обновит печальный рекорд 2019 года, по итогам которого численность россиян, живущих на доходы ниже прожиточного минимума, составила 18,1 млн человек, то есть 12,3% населения. Низкие доходы и вынужденный переход домохозяйств к более экономичной модели потребления создают прямую угрозу здоровью нации и социальному благополучию, обращает внимание Аркадий Пономарев.
«Россияне урезают свой рацион, потребляя меньше, чем рекомендовано медициной, заменяют более ценные продукты менее ценными, — констатирует эксперт. — В этот тяжелый момент нужно поддержать население, простимулировать спрос. Лучше всего с этой задачей справится программа продовольственных карт с мультипликативным эффектом. Она не только адресно поможет людям с низким достатком, улучшит качество их питания, но и позволит российским производителям увеличить сбыт на внутреннем рынке, снизит зависимость от импорта продовольствия, на что обращает внимание президент. А общая стабилизация ситуации на потребительском рынке «разморозит» инвестиционные планы и придаст импульс развитию экономики».
С тем, что стимулирование первичного потребительского спроса населения — наиболее действенная форма субсидирования и поддержки сельского хозяйства, согласны и другие эксперты: именно спрос обеспечивает справедливое распределение прибыли по всей продовольственной цепочке, а не оседание ее в рознице. Но этим экономические преимущества развития федеральной программы продовольственной помощи не исчерпываются.
«Сегодня введение подобной программы еще более актуально, чем пять лет назад, по ряду причин, — считает генеральный директор «Infoline-Аналитика» Михаил Бурмистров. — За эти годы выросла доля отечественного продовольствия на розничном рынке, а значит, расширился выбор товаров для приобретения с учетом продовольственных карт. По сравнению с прямыми денежными выплатами, выбранными в качестве мер поддержки в период самоизоляции, помощь посредством карточек обеспечила бы больший синергетический эффект для экономики и в какой-то степени гарантировала бы большую адресность их применения. Достаточно вспомнить неоднозначную корреляцию выплат детских пособий с ростом продаж недорогих смартфонов, отмеченным почти всеми крупными ритейлерами, или товаров в SecondHand. Я не ставлю под сомнение целесообразность детских выплат, но текущая схема приводит к тому, что в немалой степени бенефициарами этой меры стали зарубежные страны, импортирующие в Россию мобильные устройства или одежду и обувь. Карточки гарантировали бы, что средства пошли действительно на улучшение питания семьи, а деньги — остались внутри экономики страны».
По мнению Михаила Бурмистрова, программа уже запаздывает: эксперт считает, что ее введение в 2020 году могло бы снизить социальную напряженность и позволило избежать того сокращения оборота продовольственных товаров, которое наблюдалось в апреле-мае.
«Программа адресной продовольственной помощи может существенно увеличить торговый оборот, что, в свою очередь, будет способствовать запуску новых производств, созданию рабочих мест и росту налоговых поступлений. Таким образом, государственный бюджет в конечном итоге не потеряет от действия этой программы, а, наоборот, выиграет», — резюмирует Сергей Михайлов.
Источник: https://chr.plus.rbc.ru
